Разница между обычной деревянной палкой, поднятой Хэйзеном с земли, и мечом, выкованным искусным мастером-кузнецом, что сейчас находился в руках девушки была слишком велика. И эта разница превращалась в непреодолимую для парня пропасть из-за того, что меч еще являлся и артефактом.
Звон. Звон, - который не слышал никто, даже сам слизеринец, - словно бы раздался в его голове, разносясь короткой волной по телу, когда энергия словно ухнула в бездонный колодец в попытке поддержания этой короткой связи между двумя предметами. Очень быстро исчерпав возможности подпитки энергией из окружающего пространства, Хэйзен разорвал связь, пока попытки ее поддержания не осушили его самого.
И стоило Хэйзену перестать воздействовать на меч, как Вита начала свободно им размахивать. Каковым же было удивление слизеринца, когда девушка переместилась в его сторону. В ее глазах читался гнев, тоже самое Хэйзен читал в ее разуме.
Но и его ярость никуда не делась, напротив, словно бы раскаляясь от постигшей парня неудачи. Не думая, действуя скорее инстинктивно, Хэйзен лежа развернулся и провалился вниз.
Легкий поворот туловища послужил и началом перемещения в пространстве, Хэйзен в одно мгновение оказался за спиной над Витой, падая на нее сверху и уволакивая за собой на землю.
Вита не испытывала даже особой неприязни к парню, что был не так давно (но казалось, что прошла с тех пор целая вечность) ингредиентом химерьего супчика. Он лишь слишком не вовремя полез ей в голову, он лишь оказался именно там, куда она в отчаянии блинканула, не желая ранить Лейли. И бурлящий внутри нее гнев магического меча, ненасыщенный сорвавшимся убийством царевны, но еще сильнее закипающий, как нарастающая волна, нашел выход: со всей мощью обрушился на Хэйзена, уже не ища причин или объяснений, но жаждая крови. И снова ее не получив. Оказавшись на земле, Вита в ярости закричала и, выворачивая руку, нанесла за спину колющий удар, метя в того, кто придавил ее к земле. Кто не дал мечу свою кровь. Кто сейчас стоял между ней и тварью.
Парень не стал ждать момента, когда клинок обагрится его кровью и перехватил руку гриффиндорки.
Приподнявшись на коленках, Хэйзен дернул Виту за плечо, переворачивая ту на спину и придавил своим весом. Его гнев на девушку мешал дышать, он был словно физически ощутим и приносил боль. Как посмела она напасть на него? Как посмела пожелать ему смерти?
Она должна была поплатиться. Нет ничего плохого в том, чтобы убить преступника, напавшего на тебя с целей убийства. Это же просто защита.
"И как будет иронично, если напавший погибнет от своего же меча."
Хэйзен с силой сжал руку Виты, которой та держала клинок, а второй рукой схватил ее за волосы и повернул к себе лицом.
- Моё... - его голос прошелестел прямо над ее лицом, словно бы спокойный, - в отличии от того, какой недавно была его мыслеречь, - но и леденящий.

- Джесси… Это ты… Спасибо… - боль, проклятая боль, туманила сознание слизеринца, но не узнать любимую девушку он не мог даже в таком беспомощном состоянии… И если она не отвернулась от него, если вытащила его из проклятого круга, значит, все в порядке и по всей видимости, совершить что-то ужасное, то, чего не должен был совершать, так и не случилось… От понимания этого ему сразу стало легче на душе. И не только – словно прорываясь через все блоки и преграды на своем пути, к нему стала понемногу возвращаться память. По крайней мере, он точно вспомнил, что зачем-то должен был убить Короля-Оленя – того первокурсника с Рейвенкло, кажется, Лориана. Но зачем? Кому могло понадобиться делать из слизеринца убийцу? «Неужели… это директор!» – страшная догадка о том, в чьи именно планы могло входить это убийство, молнией пронзила его мозг. Да, он должен был убить Лориана, но погнавшись за ним, напоролся на свой же собственный меч… «Так, стоп! Меч! Где он? Его надо… уничтожить!» - оглядевшись кое-как по сторонам, он понял, что проклятый меч куда-то исчез… Видимо, выпал из его руки, когда он потерял сознание, а потом его кто-то подобрал… Но кто и зачем – это надо было выяснить. Как и то, что случилось с Лорианом… - Где Лорик? Он жив? И где мой меч? Ты не…

Но он не договорил. Вдруг какое-то жуткое ощущение леденящего холода на какое-то время буквально парализовало его, не давая произнести ни слова… Лишь лихорадочно работавший мозг подсказал ему – где-то здесь появился дементор – именно так отец и описывал появление этих кошмарных тварей, буквально высасывавших из своих жертв всё светлое и радостное… Уж кто-кто, а отец был знаком с ними не понаслышке… Надо было срочно предупредить Джесси, да и всех остальных – неизвестно еще, за кем прибыло сюда это чудовище… С трудом преодолев леденящий душу ужас, он собрался с силами - боль в ноге была сейчас не самым страшным, обращаясь к Джессике. – Где-то здесь дементор. Это очень опасно. Смертельно опасно. И от него только одно средство есть - заклинание патронуса, мне отец про него рассказывал, но у него оно никогда не получалось. В школе такому, к сожалению, не учат - оно очень сложное, и для него нужны самые яркие, самые радостные воспоминания. Но можно попытаться, не получилось у него, может у меня получится.

Реджи, скрипнув зубами, приподнялся так, чтобы хоть как-то видеть, что творится вокруг. Самого дементора он не видел, но явственно ощущал его присутствие где-то неподалеку. Скорее всего, он был где-то за высокой стеной, которой раньше здесь не было… Вот только с радостными воспоминаниями у него было не очень хорошо. Разве что… «А почему бы и нет?» – подумал он, вдруг вспомнив недавнее известие о пополнении в семье Мальсиберов. И пусть он и не видел еще своей младшей сестры, зато четко представлял себе улыбающиеся, буквально светящиеся радостью лица своих родителей, склоняющихся над детской кроваткой... Ничего светлее, ярче и радостнее для него сейчас, на унылом и сером фоне последних событий для него ничего не было. И как следует, изо всех сил концентрируясь на том радостном, светлом чувстве, которое охватило его и словно придало ему сил, заставляя отступить боль, слизеринец схватил волшебную палочку, и вычертив жест, четко и уверенно, как будто проделывал это уже множество раз, произнес: - Экспекто Патронум!

Отредактировано Реджинальд Мальсибер (4 Июн 2020 12:59)

Отчего она не убегает? Не рвется в бой? Не ищет защиты?
Снова неправильно. Это ощущение, странное, как внезапно оказавшийся сладким лимон, преследовало Арью весь этот бал. Как-как? Бал. Да, она совсем недавно сидела там, за деревьями.
Часть памяти вернулась резким толчком.
Чудовище повисло над Серафимой, с недоумением на нее глядя. Разорвать ее плоть? Свернуть шею одним жестом древесной руки? Вкусно.
Неправильно. Меч должен петь в азарте боя, оставлять алые разводы в смертельной пляске, врываться в трепещущее сердце. Меч должен лечь в руку, что тянется к нему, и вести в атаку мечника. Помогать ему найти цель. Их всегда было двое, оружие и тот, кто его несет. Как могла она забыть, что без мечника меч - бесполезная железка, ржавеющая на земле?
И древесная рука медленно потянулась навстречу, ложась в ладонь Серафимы. Да. -Мы победим, - скрипучее дерево голоса нисколько не человечно, но неживые глаза горят торжествующим огнем. Сейчас начнется бой. Ее триумф. Полнокровие жизни после долгого сна. Пища для меча, победа для мечника. Она никогда не знала поражений.
- Избирай цель, - волшебное оружие вовсе не всегда разило всех подряд. Только если его разозлили, пробудив впустую и подло оставив голодным. Или если были слабы, жалки, недостойны держать. Но у сильного мечника не было друга лучше, чем меч.
И не было на поляне того, кого Арья сейчас не могла бы повергнуть - так чувствовала она, и звенящая, поющая радость скорого боя передавалась и Серафиме.
Тихий-тихий звонок в диссонанс. Неправильно? Ах, как надоело ей это чувство! Она совсем не хотела вспоминать, что меч - не она, а то, что ищет крови на той стороне поляны. Не хотела. И не вспоминала.

Жесткая деревянная рука легла в ладонь, вновь удивив слизеринку новыми ощущениями. Неживое живое, если хотите знать. Невероятное создание казалось даже теплым, впрочем, это могли быть исключительно личные ощущения оборотня. Девушка предвкушено улыбнулась: да кто теперь вообще способен встать у них на пути? Менге не терпелось пустить в ход и опробовать возможности создания. Вот только на кого его направить?
Девушка оторвала взгляд от орудия и вновь глянула в сторону Виты и Хэйза, к которым стремительно неслась Лейли. Ей бы очень хотелось, чтобы химера сцапала именно Виту, ведь выбирая между нею и Хэйзем, Серафима выбрала бы второго. Даже с некоторым интересом австрийка продолжила бы наблюдать со стороны, ожидая победителя, из рук которого можно было бы получить ее меч, однако шершавая твердая деревянная рука напомнила о куда более важном.
"Цель", - рассуждала Серафима, медленно отводя взгляд в сторону и оглядывая всю кутерьму на поляне. Вслушиваясь в крики, стоны, вопли и плач, звучащие монотонным шумом, девушка рассматривала и головы, выплескивающие фейерверки всевозможных мыслей, неконтролируемых и неудержимых. Все не то, все слишком слабое для нее. Взгляд заскользил по трибунам, темным в вечернем свете. Фигур там девушка уже не разбирала, но ментальные узлы и узоры просматривались легко и просто. Незащищенные сознания, открытые помыслы, чужие решения. Взгляд остановился у большого раскидистого дуба, в густой тени которого никого не было. Никого, кроме небольшого купола, испещренного тусклыми голубыми линиями, которые всегда опоясывали ментальные оболочки, что так часто разглядывала чернокрылая. Серафима сдвинула брови и прищурила глаза. Это было совсем не похоже на оболочку. Слишком большое, слишком пустое что ли. Словно образ, картинка, стена.
"Стена", - громыхнуло в голове. Ну, конечно, наверное, именно так она и выглядела бы. Стена, закрывающая чужую голову. Щит, отгораживающий сознание. Ментальная энергия, совершенно такая же, что и сама оболочка.
Девушка поджала губы и чуть скрипнула зубами: несмотря на то, что именно благодаря директору она обрела свое главное оружие, он же ей и мешал его заполучить. Он всегда будет мешать, всегда будет следовать тенью, грозя разрушить новый мир, посеять в нем хаос и обратить все стремления в пепел. Он ли был там спрятан? Да? А кто еще? Кто еще мог сидеть в стороне, тихо наблюдая за царящим безумие на школьном бале? Кто еще наблюдал за тем, как работает его план? Разве исчез бы он со своей арены? Нет, конечно нет. Он здесь, он рядом, все видит и потешается. Что ж, слабые пляшут под его дудку, но не она. Не они с созданием. "Дать ему имя, нужно имя".
Серафима подняла руку и указала в сторону непроницаемого купола, за которым не видела ничего кроме черноты ночи.
- Там. Найди директора. И выпей его кровь.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0015/e9/2d/7/251952.png[/icon][nick]Король-олень[/nick][status]Правитель стылого царства[/status]

Он был одним из тех, кто и поныне амулет дарованный не стал снимать, поскольку не закончилось еще их представленье, хоть представленьем то уж трудно было бы назвать. Хаши сам себе не мог признаться, что здесь, сейчас, стоило ему закрыть глаза, не падал он в блаженные объятья тьмы, а видел красный крови цвет, что отблеском костра был порожден. Металлом на губах осела горечь от пониманья, что так хочется укрыться, сбежать и спрятаться, молчать и не встревать в сей дикий хаос, порожденный черным монстром... И мир вокруг него взрывался то ль мыслями, то ль чувствами, то ль сразу всем и сразу - так много, резко, громко, сильно! Терялся он в сем хаосе безликом, желая убежать, да застревая в мыслях, желая здесь остаться, да страшась не только тени - взгляда. Амулет дарованный ему на помощь приходил, внося в смятенье видимость порядка, ведь мальчик должен был играть назначенную роль, а значит быть пусть зимним, но все же Королем.
Воздух был как будто бы наполнен кровью, а потому сей запах оседал на языке дразняще-беспощадно, перекрывая все и заставляя желать поднять выше, чтоб воздуха нормального глотнуть, пусть даже дымом будет он обезображен. Дым от костра прочь улетал, как вспуганная птица, и тому причиной были крылья, что раскрылись за спиной... Кого? Дриады? Духа? Куклы? Монстра? Она ему велела уходить, но мог ли он? И был ли в таком праве? Нет! Он за ней поднялся ввысь, следя, стремясь обезопасить ее иль тех, в кого ее сумеют впиться когти. Он помнил мощь дриад, он ведал про мощь духов, а потому он знал наверняка - она опасна, она так просто не отдаст и не отпустит тех, кого сумеет выбрать здесь для пира. Он должен помешать! Он сможет!
Внезапно сквозь решимость пробилось что-то. Мысль? Быть может, ощущение? Оно неумолимо было острым, но, вместе с тем, и неуместным тоже. Хаши вновь и вновь смотрел на ту, что крыльями своими отгоняла дым костра, но все ж то облако решимости и храбрости, тот жесткий стержень, что в себе он удержать хотел, истаивал, рассеивался безвозвратно, так быстро, что руками и не ухватить. Внезапно мысли все болезненно разбились, неуместные, каким то ощущенье было прежде. Колдуний ученик и сам не понял, отчего же там, внутри, где миг назад еще горел огонь самых его лучших побуждений, где храбрость расцвела цветком, где ясная решимость обитала, вдруг стало пусто и черно, и воцарились мрак и холод.
Заметил позже он уже фигуру в балахоне. Ту самую фигуру из виденья! Что делает здесь это существо? И как оно могло вот так вот на него влиять? И отчего ж внезапно безнадежность будто б камнем придавила? Забыв в один момент о той дриаде, что поблизости была, Лориан смотрел, как та фигура завладеть сумела вниманьем той, которую он видел прежде. Что испытал он в этот миг? Хотел ли ей помочь иль думал, как существо заставить вновь уйти? Апатия - вот все, что ныне мог он испытать, уж не желая боле ничего. Виденье претворится в жизнь, пусть меч и не его проткнет, а существо в сем балахоне темном захватит вовсе и не Короля, а ту, что ныне пребывала в круге. Какой же смысл был противиться тому, что сотворится точно, хочет он того иль нет?
Хаши отрешенно наблюдал за тем, что на его глазах творилось, не делая попыток уж вмешаться. И лишь его рога слегка качнулись, едва он голову склонил, чтоб лучше видеть сей процесс неясный. Рога... Как вспышка прежней жизни, как слабый луч средь царства вечной тьмы, как искорка почти угасшая среди узоров льда. К чему они ему? Лишь магия, не боле, всего лишь наваждение и морок. И тут подумал вдруг колдуний ученик, что чувство безысходности его могло быть тем же мороком, подобным тому, что прежде создали его рога. Но значило ли то, что он ему противиться сумеет? Иль сможет морок свой он обратить против сущности, что собралось найти здесь жертву?
И Хаши, рога наставив на сущность злую и Селену тоже, морок создал дня летнего, как помнил прежде, как его он ощущал. И марево дрожащее вокруг, и жар земли, и прелый запах трав, и ветер освежающий и теплый, что яблок аромат в себе несет... И всюду обжигающий и яркий свет солнца, дым костров иных, таких, что согревают, веселят и манят, и запах выпечки, и пряный аромат, и пенье птиц, и гомон голосов. Сей морок был иным, он должен был хоть как-то на сущность темную и злую повлиять, и пусть не отпугнуть, но хоть запутать, ведь все, что создали его рога, казалось чуждым для того, кто в балахоне.

Директора? Она не видела его. Но лезвие пело, чувствуя цель. Ни один уготованный волшебному клинку не избегал еще предначертанной участи.
Светлая и предвкушающая улыбка на деревянном неживом лице была страшна. И волосы -коренья взвились в воздух. Выпить кровь! Да, она этого хотела! И пусть начнется бой! Силен противник, но нет такого дракона, которого не упокоит точный удар зачарованного острия.
Существо рвануло вперед, взмахнув крыльями и размазываясь зеленой с коричневым стрелой. Оно потянуло Серафиму за собой, но врядли девичья рука сумела не выскользнуть из деревянной при таком разгоне.
Она не успевала уже даже подумать надоедливого "Неправильно".
Оружие неслось к цели - и метило когтистыми деревянными пальцами прямо в глаза - вмять их силой удара в самую толщу головы, а уже после - слизывать кровь. Почему так? Она не отдавала в том отчета. Она жила мгновениями бала и была счастлива - абсолютно, не замечая ничего вокруг.

Сложно сказать, что именно повлияло. Внезапно холодный голос парня, что навалился на нее. Раздавшийся совсем рядом такой знакомый рык подруги, которая не могла, не должна была быть тут в этой смертельной борьбе. Невероятно пронзительная, будто издалека прозвучавшая песня Джесс. Или пробирающий до мурашек неестественный холод, поползший по поляне и уже добравшийся до их "кучки". Или все вместе, но Вита... Нет, она не отрезвела, магия меча крепко держала ее, бешеный огонь ярости пылал, требуя мщения, а клинок в руке рвался из захвата, чтобы испить чужой крови. Однако все это на какой-то миг придержало рвущийся на волю бурлящий гнев, шевельнулся потонувший в пламенных эмоциях голос разума, напоминая, кто на самом деле во всем виноват. Нет, она не станет подобно прячушейся за деревьями твари убивать всех подряд. Она убьет только одного. Придавленная двумя тушками к земле девочка на секунду расслабилась, позволяя хватке парня усилиться на ее кисти, ощущая спиной каждый камушек, каждый сучок под собой, видя, как змеиная голова рванула к мечу... Нет. Ледяная корка стремительно поползла по ее кисти и клинку, сливаясь в единый панцирь. И такой же холодный намордник налип на змеиную пасть. Она никому не отдаст меч. Она не позволит никому им завладеть. Он будет только ее. Она сама совершит возмездие и убьет лжедирскую тварь. И все закончится. Только выберется сейчас отсюда... Отзываясь на призыв волшебницы, сотни маленьких струек обволокли ее, находя малейшие щели в чужом захвате и проникая в них, обращаясь в тончайшую корку льда. Лед не так просто удержать. Вот сейчас она блинканет отсюда, найдет ту тварь и...

 Хэйзен сперва и не понял, что пытается проползти между их с Витой телами, но затем увидел змеиный хвост, за которым неотрывно следовало и тело, что в данный момент примостилось на его спине. В иной ситуации, он бы сказал "сперва я катался на тебе, теперь ты на мне, квиты". Но сейчас его лишь захлестнула ярость. И жар этой ярости был стоь же силен, сколь холоден был хлад, потекший по руке гриффиндорки. Тонкая корка льда хрустнула под его ладонями, но лишь для того, чтобы затем обрасти еще одними слоем льда.
Тихое шипение раздалось их его рта вслед за которым все тем же холодным шелестом прозвучал его голос:
- Не отпущу.
Решение пришло словно по наитию. Хэйзен не хотел отдавать меч: он должен был наказать Виту. А ее подруга... нет, суда она не достойна. Ее он просто накажет потом. Сейчас же он должен был уйти отсюда. Не один, но вместе с девушкой под собой. Чтобы им больше никто не мог помешать.
С большим усилием Хэйзен приподнялся на колянях, а затем резко рванул свое тело вперед, пиная химеру ногами. Его руки по прежнему держались за Виту, лишь частично ощущая ее кожу, что словно превращалась в лед. А его тело вместе с телом девушки уже уносились сквозь пространство в лес неподалеку. Куда именно, Хэйзен не успел продумать, но сейчас это было и не важно.

Льдом? Ее? Они смеются!! Пинать?! Да как он смеет!!! Смерть!! Миг - и вместо химеры снежный паутинник обвивает обоих белыми многочисленными щупальцами. Сам ледяной, он лишь рад соприкосновению со своей "стихией". Колючий сугроб обвивает Виту и Хэйзена, как когда-то - Розмерту в "Трех Метлах". Белые отростки - тугие струи вьюги, оплетают, дергают меч. И летит вцепившее в дерущихся снежное чудовище вместе с ними - в неизвестность.

Неправильно. Набившая оскомину, отвратительная мысль. Она не чувствовала боли, когда неведомая сила отшвырнула ее в сторону, и плавила деревянное тело, размельчая на крошечные фрагменты материи.  Эта сила была прекрасна. Могучая. Темная. Она уничтожала ее и создавала одновременно. Разрушала - и сама угольной чернотой повторяла контуры рук и поломанных крыльев. Кипела, бурлила, не покорялась. Ее было слишком, слишком много - и вопиюще мало.
Арья не слышала приказа за спиной. Не видела выражения лица того, кто ее ударил. Не чувствовала ни холода; ни света. Только вечный распад - как будто все вокруг было большим конструктором и его сейчас разбирали. Когда-то мама принесла ей конструктор, пестрый желто-красный лего, и они пытались сложить башню... Кто такая "мама"?
Мир становился слишком большим. Он не помещался в глазах. Понимала ли Арья, что ее куда-то несет? Понимала ли, что исчезает, чтоб появиться нарисованным силуэтом на картинке - собственном рисунке, где пыталась перед балом оживить дракона? Понимала ли, что то сработали чужие чары?
Нет, нет, нет.
Ее полностью поглощало черное пламя. Уничтожая, вливаясь в суть, воссоздавая, вспыхивая на древних символах, покрывавших деревянное тело. Перекликаясь с надорванной песней меча, со скрипом -стоном дерева, со... Слишком много. Слишком неправильно. Надо отделиться. Сбросить то, что не может поглотить. Кто навеял ей эту мысль? Понимала ли она, что мир ее  ныне - только бумажный листок, который сгорит, не выдержит сброшенной силы? Нет, конечно же нет.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0015/e9/2d/8/511306.png[/icon][nick]Королева Мая[/nick][status]Вернувшая титул[/status]
Недолго в забытьи царевна пребывала. Глас требовательный, возвещающий о долге, прервал сознания блаженный сон. И подступили холод, тьма и ужас. Воспоминанья ожили лихие вмиг в сознаньи - как колдуна паршивого кольцо забросило на улицы ее проклятого сего края. Как в мир родной вернувшись , походя услышала она, что мертв отец. Как тело белое ее терзал палач в краю неведомом.
- Ааааааааа! - в ужасе царевна заорала, поднимаясь - о, жалок платья, некогда роскошного, порванный и перепачканный был ныне вид, но, увы, на стену налетая. Как будто жизнь ее оставила и воля - в кошмарах сих тонула Джайя, с каждым мигом лишаясь и желанья выбираться, бороться, жить...
Как вспышка белая до черноты слепит, лишая зренья - нет; не мог радость принести тот Посох,что уготован был Владычице Зимы. Совсем иные артефакт сей вершил  чары. И холод, исходивший от него, вмиг волосы живых заставил дыбом встать, а стоны душ, страдающих за гранью, потустороннюю разрушить тишину. И льдом стена покрылась синим, колдовским, и камень растрескался вдруг от него, как хрупкое стекло.
Фигура жуткая же в черном балахоне посторонилась - и пред Селеной вдруг почтительно склонилась - вновь на лицо ее стек капюшон.
- Ч-шшто прикажшшете, госспошжжжа! - от голоса потустороннего, казалось, окончательно застыла в жилах кровь, и доброе, что в мире было - исчезло, звонкими осколками от льда осыпавшись, как та стена, в проем которой чуть не выпала царевна.
Рука ж лебедушки в попытке равновесие вновь обрести, коснулась диадемы вскользь - и вспомнилось вмиг, что должна свершить здесь Королева. Но Майер ей не показалась на глаза. Зато вот чернокнижница, призвавшая сюда вот это навье порожденье! Вот, перед ней стоит!
- Я... избираю тебя! - хриплым голосом гаркнула Джайя, указуя перстом на Селену.
Но... Отчего же ничего не произошло?!

Но… Ничего не произошло… Даже легкого облачка серебристого дыма не сорвалось с конца палочки Мальсибера. В растерянности – ну как же так, вроде бы он всё сделал правильно, именно так, как говорил отец, он рассеянно вертел в руках волшебную палочку, будто бы причина постигшей его неудачи лежала именно в ней... Страх – не сколько за себя, сколько за своих друзей и товарищей. Какая-то слабость и эта проклятая, всё никак не затихающая боль в распоротой мечом ноге, то острая, словно тот проклятый меч, то тупая и ноющая. Да ещё и этот леденящий душу холод, исходивший от дементора, находившегося где-то поблизости… Всё это, казалось бы, выбило у слизеринца почву из-под ног, лишая какой бы то ни было возможности сопротивляться окружавшей его действительности. Нет, не зря, совсем не зря он так не хотел идти на этот мордредов бал, который из праздника жизни так быстро превратился в мрачную картину торжества тёмных сил, которую никак не могли скрасить ни торжествующее пение Джессики, ни недавняя радость от известия о рождении младшей сестры. Казалось, что от былой жизнерадостности и уверенности слизеринца в том, что все будет хорошо, не оставалось ни малейшего следа… Казалось, даже мозг его отчаялся от безуспешных попыток найти хоть какие-то пути к спасению…

- Мордред! – неожиданно Реджи буквально всей кожей ощутил идущие откуда-то со стороны леса, перегретые потоки раскаленного воздуха. Казалось, что он буквально слышал, как трещат, сгорая, вековые сосны… Лесной пожар – и ничего другого это означать не могло… Нет на свете бедствия хуже, чем бушующий в лесу огонь, который вот-вот доберется до этой лесной поляны. И нет от него спасения несчастному путнику, застигнутому этим ужасным бедствием. Реджи обвел моментально прояснившимся взглядом лесную поляну, но как назло именно того, кто бы им сейчас мог помочь, здесь не было. Тихим, еле слышным от слабости – видимо, он всё же потерял немало крови, голосом, он позвал подругу: – Джесси! Скорее  в Замок. Передай профессору Найту- в лесу пожар.

Отредактировано Реджинальд Мальсибер (21 Июн 2020 20:38)

Джессика закончила петь и постояла немного, переживая эйфорию и постепенно приходя в себя. Она выложилась в пении полностью, проживая эти слова, как свои собственные, как девиз самой жизни, как инструкцию к исполнению, как смысл бытия. Она ощущала эту музыку всеми клетками, как биение пульса, как течение крови, как движение воздуха в легких... Она была подобна артистке, только выступившей перед публикой. Ну и что, что нет сцены, ну и пусть не аплодируют и не кидают цветов. Она впервые вкусила радость от публичного выступления, азарт и волнение, и все это наполнило девушку жизненной энергией огромной силы. Магглы назвали бы это выбросом адреналина. Да какая разница, как называть... Главное, что она находилась под мощным впечатлением от собственного пения и на некоторое время перестала чувствовать угнетающее действие чар мерзкой потусторонней твари. Вернее, она их ощущала , но теперь они потеряли над ней власть, словно музыка встала живой преградой. Джесси чувствовала влияние дементора, но не поддавалась ему, будто отодвинув эти неприятные ощущения на самый задний план сознания, отделив себя от них.
Внезапно над поляной раздался грохот обрушающихся стен, затем пронесся жуткий вопль, и чуть позже чей-то неузнаваемый хриплый, но явственный голос произнес: "Я избираю тебя!"
Джессика встрепенулась, вглядываясь, пытаясь понять, кто кричал, кто отдал этот страшный приказ?!
Где-то рядом вскрикнул, а затем зашептал что-то о пожаре Реджи. И почти сразу раздался чей-то крик, подхваченный воплями паникующих учеников.
Какой еще пожар?! Но Джесси уже поняла, что это правда. Спустя несколько мгновений треск горящей древесины, запах плавящейся смолы и дыма, шум от ломящихся через лес зверей, гул огня, крики испуганных детей - все смешалось в безумную какофонию страха.
Откуда идет пожар? Джесси подняла голову наверх, выбрала дерево повыше и ветку покрепче, и блинканула туда. Держась руками за ствол, она наконец увидела... Справа...Широкой полосой из леса к поляне двигалось пламя. И было что-то странное в этом целенаправленном движении. Как будто невидимый водитель двигал этот огненный локомотив, уверенной рукой ведя его через чащобу к поляне. Проследив за движением, Джесси похолодела - огонь шел так, что еще немного, и он алой стрелой вылетит к тому месту, что было раньше костром для сражения двух королев. В обратной стороне от поляны, слева, находился замок. Но мечущимся по поляне детям не видно было его спасительных стен за деревьями. А от паники они и вовсе утратили чувство ориентации.
Джесси переместилась обратно на землю. Все наблюдение заняло не более двух минут. Она заторопилась, доставая палочку и заговорила быстро и отчаянно:
- Я не успею в школу,  мы должны попробовать сами... здесь много младших, их надо спасти...
Крутанув палочкой и направив ее на деревья с той стороны, где была школа, Джесси выкрикнула:
- Бомбарда!
Часть деревьев упала, снесенная взрывом, но открывшаяся прогалина была слишком  коротка, чтобы освободить путь к замку.
- Бомбарда максима! - еще один взмах и удар, еще часть деревьев падает, но валятся они как попало, не расчищая путь к школе, а создавая непроходимые завалы.
- Реджи, миленький, сделай что-нибудь!.. Помоги!
[icon]http://forumupload.ru/uploads/0015/e9/2d/9/598149.png[/icon][status]Зеленая Леди[/status]

События развивались намного стремительнее, чем Реджи мог предположить. Мало того, что из леса на поляну вовсю повалило спасавшееся от огня зверьё, так еще и огонь приближался к поляне с устрашающей быстротой. И, как назло, он был слишком далеко от него, чтобы хоть как-то попытаться его остановить… Раздавшийся у него за спиной гулкий удар «Бомбарды» моментально привел упавшего было духом слизеринца в чувство. Он сразу понял, что задумала Джесси – пробить взрывами просеку через лес. К школе. Чтобы вывести по ней перепуганную насмерть детвору. Что же, разве он смог бы остаться в стороне от этого? Нет. Даже её просьба была излишней – он и так прекрасно знал, что нужно делать. Устроить направленный взрыв – что может быть лучше…  Скрипя зубами от боли в ноге, он всё же смог как следует сконцентрироваться, настраиваясь на устойчивую связь с любимой стихией, словно уговаривая её придти на помощь. Вкладывая почти все свои силы, он направил в сторону невидимого за стеной леса Замка воздушную волну так, чтобы она расходилась по сторонам от середины будущей просеки. Удар этой волны, подобной той, которая возникает при взрыве, должен был быть такой силы, чтобы трещали и рушились самые толстые деревья, освобождая неширокий, но свободный от завалов проход…

Отредактировано Реджинальд Мальсибер (21 Июн 2020 23:56)

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0015/e9/2d/7/251952.png[/icon][nick]Король-олень[/nick][status]Правитель стылого царства[/status]

Хаши будто в забытьи смотрел на то, что сотворялось ныне, не веря в то, чему свидетелем являлся. Тот посох, коим бывшая Владычица Зимы о землю стукнула, что-то сотворил со всей округой, иначе как тут объяснить хлад неестественный, как будто бы посмертный? Лориан смотрел не в силах отвести глаза на то, как лед под ними расползался, как леденела та стена из камня, и как осыпалась осколками она, то ли на льдинки разлетевшись вмиг, то ль вовсе обращаясь в снежинки без числа и счета. Рога он в сторону отвел, тот морок прекращая, ведь не было нужды ему теперь помочь стараться той, кто подчинить сумела созданье в капюшоне хладом дивным, а потому не стал он и бороться с желаньем давним прочь скорей сбежать.
Поныне лишь один вопрос над ним был властен - куда бежать? Где скрыться от всего? Героем не был он, и не хотел им становиться, он лишь хотел спастись, он был напуган, он мысленно стремился сокрыться меж дерев... Ведь Хаши ведал - там Елана, она укроет и подскажет, как тут быть, она укажет верный путь, подскажет даже, где помощи сыскать, как схорониться, чтоб избежать внимания того, кто убивал учеников! Он даже развернулся, чтоб к лесу направляться, как вдруг услышал крик, о пламени каком-то говорящем. Но что за пламя? Неужель не лед один здесь властвовал поныне? Ужель какой-то из костров внезапно перекинулся на лес?!

- Елана! - помертвевшими губами он прошептал, со страхом в лес смотря.

Он должен был помочь ей! И дриадам! Ведь вовсе же они не заслужили ни участи подобной, ни судьбы, а потому без промедленья Хаши в лес бросился, чтоб отыскать то дерево знакомое, единое на свете. И коль Елана не сумеет уйти в иное древо, он будет защищать ее, коль будет в силах. Жаль, что его рога на то и вовсе не годились!